Smelt and Spelt

Не знаю как кому, а мне в неожиданной поддержке продовольственных санкций населением отчетливо слышатся классовые нотки. И меня когда-то неприятно удивляло, как быстро люди в России - где еще вчера были пустые прилавки и ничего не достать - научились разбираться в деликатесах и брэндах. Помню как девушки на форуме на полном серьезе вели разговор о том, что покупать туфли дешевле 400 долларов за пару ну никак невозможно, если ты работаешь в приличном офисе и что детей на нищенскую зарплату в 2$К не заведешь. Так что мы сегодня купили на рынке серенького хлебушка (spelt) а в универмаге маленькой рыбки на пожарить (smelt), а пармезан и хамон брать не стали из солидарности.

И любимое из Литературки моего детства:

Предельно прост рецепт спагетти –
Сварить спагетти могут дети,
Лишь знай о правиле таком:
Не промывать сырой водою!
Положено перед едою
Обдать спагетти кипятком.
Куда сложнее выбор сыра,
Ведь сыр нам шлют все страны мира.
Я как-то стал считать сорта
Здесь за углом, у нас в молочной,
Хотел реестр составить точный,
И сбился, досчитав до ста.
Случалось мне в универсаме
Сквозь сырный ряд идти часами,
Но как бы ни был ряд велик –
От сыра ломятся прилавки,
Сыры друг друга душат в давке,
Как мы в троллейбусе в час пик.
( Далее... и фото )

(no subject)

Посмотрели «Превосходство» (Transcendence). Почему такой перевод, не знаю, я бы перевела как «Без пределов», А. предложил «Сингулярность», ну да ладно.

Слышала хвалебные отзывы и Джонни Депп как-никак, но мне не понравилось. Мы с А. даже поспорили немного в конце. Он очень здорово понял, что там в фильме происходило, а у меня словно какой-то блок стоял и мешал понимать фильм.

Сама по себе тема интересная – будущее и возможности искусственного интеллекта (artificial intelligence). Краткое содержание такое. ( Спойлер )

В общем, противоречивые посылы и так-себе исполнение.

Книга из серии «Бога нет»

Читаю сейчас мало, но по совету Акунина прочитала прилепинскую "Обитель". Соловки в конце 20-х. Захватывает, особенно в начале, но до конца не дотянула, начала листать туда-сюда.

Предисловие, заключение, и то, как развивается главный герой романа, обескураживает. Возникает диссонанс, о котором я сегодня уже писала – не те посылки. Написано талантливо, но чувствуется разрыв с русской гуманистической традицией. Тот же Шаламов – страшнее его рассказов, наверное, ничего быть не может, но нет сомнения, где стоит автор. В книге Шаламова Бог есть, хоть Шаламов с этим и не согласился бы.

К прилепинскому герою Артему сразу испытываешь симпатию, он неглуп и у него есть внутреннее достоинство. Но череда событий бросает его из огня да в полымя. Соловки в те времена - одновременно и рай и ад: в одной части люди стынут на лесосплаве, голодают, их третируют блатные, а в другой играет театр, на усиленном пайке тренируются спортсмены, и собираются на посиделки спецы и политические. И вот эти спецы и политические, которые тоже как могут сопротивляются среде, герою неприятны: они не сидят в карцере, у них есть кое-какие привилегии, и – как рассказывают старожилы - еще два-три года назад они вообще не работали и могли послать самого начальника лагеря.

Но времена меняются, и во главе Соловков стоит латыш Эйхманис, которым герой – и автор! – восхищаются. В предисловии автор пишет, как его прадед-сиделец уважал Эйхманиса, а в послесловии дает длинную справку о его стремительной военной и партийной карьере и падении. Строгий, но справедливый, просвещенный диктатор и по-французски говорит. Интеллектуал, рассуждает про социальную фабрику нового человека, и его точка зрения у героя отторжения не вызывает. А вот точка зрения спецов-политических (читай креаклов) вызывает.

Аналогии так и просятся. Сейчас тоже гайки закручивают, но зато страдаем за русский мир. То, что этот мир несут люди с закрытыми масками лицами по имени Бес, Моторолла, Стрелок, Ахмет, что патриотизм поднимают хирурги, фрицморгены, папаши мюллеры, полковники кассады, это сегодняшнему Артему – а он в общем хороший парень – понятно. А креаклы с их пармезаном противны. И ничего тут не попишешь. Видимо, все же Прилепин талантливый писатель.