![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ssteplanaМне почему-то ужасно нравится, когда я вижу подтверждения того, что много лет назад люди были не глупее нас с вами. Посмотрели недавно фильм Longitude (Долгота). Оказывается, до середины 18 века моряки ориентировались на море, руководствуясь только примерными расчетами и своим шестым чувством. Не было методов точного определения местонахождения в океане. Знаменитая Гринвичская Обсерватория была создана в 1675 году для решения именно этой проблемы. Фильм показывает суровую сцену, когда старший офицер английской флотилии не согласился с адмиралом в оценке местонахождения корабля - это было приравнено к мятежу и офицера вздернули на рее. Флотилия наскочила на скалы и разлетелась в щепки. После этого случая, в 1714 году Парламент объявил премию в 20 тысяч фунтов (не маленькое состояние по тем временам) тому, кто решит задачу определения долготы с точностью до полу-градуса при путешествии к американским колониям.
В Совет по Определению Долготы (Board of Longitude, отделение Научного Королевского Общества) повалили проекты. Нвпример, предлагалось запускать в фиксированные часы по Гринвичу ракеты, которые могли бы видеть моряки, со стационарных барж, стратегически размещенных в океане. Проект требовал огромных ресурсов - 6000 барж - и был отклонен. Стивен Фрай смешно сыграл соискателя, который предлагал брать на корабли специально обученных собак, которые бы начинали скулить в определенный час по Гринвичу. Одним из получивших финансирование был столяр и часовщик-самоучка из английской глубинки Джон Харрисон. На досуге он делал суперточные деревянные хронометры, которые не нуждались в чистке и смазке: Харрисон подбирал породы дерева так, что механизм смазывался сам собой выделяемыми маслами.
На первую модель морского хронометра у Харрисона ушло пять лет (1730-1735). Задача состояла в усовершенствовании обычного хронометра таким образом, чтобы отсчет времени не сбивался при сильной качке. Харрисон встроил в свою модель кучу разных пружин и компенсаторных механизмов, которые гасили ненужные колебания. Тестирование провели на корабле, направляющемся в Лиссабон. Хронометр был заключен в защитный ящик, который поднимали шесть человек. Ящик еле влезал в каюту и подвешивался на крюках к потолочным балкам. За время путешествия туда и обратно хронометр потерял 4 минуты (111 км в экваториальных широтах). Харрисон определил, что проблема была в том, что механизм терял доли секунды при резких поворотах корабля. Он отказался от второго тестирования, собираясь устранить этот недостаток, а также уменьшить размер прибора.
Вторую модель он делал три года (1737-1740). По существу, это была уменьшенная и улучшенная копия первой модели. С премией, тем не менее, начались сложности. К моменту, когда Харрисон представил на суд академиков вторую модель своего хронометра, в Королевском Обществе сменилось руководство. Новое начальство усиленно продвигало астрономический метод определения долготы, через наблюдения за лунами Юпитера. Это была сложнейшая задача, к решению которой приступал еще Галилей. Но идея с лунами Юпитера оказалась нежизнеспособной для определения долготы на море: при всех прочих сложностях, измерения при качке и плохой видимости стабильных результатов не давали. Тем временем Харрисон решил принципиально изменить дизайн хронометра, что заняло у него 20 лет (1740-1759). Результат - хронометр, как мы себе его представляем, правда весом чуть более килограмма. Закончил он его в 66 лет.
Тяжба за премию была долгой. Королевское Общество в лице Board of Longitude отказывалось признавать решение Харрисона, хотя это решение часовщики уже копировали вовсю. Кук взял одну из копий хронометра Харрисона в свое второе плавание и высоко отозвался о приборе; ошибка не превышала 8 секунд в день (т.е. 2 морские мили на экваторе) за три года плавания от тропиков до Антарктики. Харрисон пожаловался королю Георгу, что премию зажимают. Просвещенный монарх сказал: These people have been cruelly wronged... By God, Harrison, I will see you righted. Специальным актом парламента ему-таки заплатили 8750 фунтов премии. Всего Харрисон получил из разных источников чуть более 23 тыс. фунтов за 40 лет. Сколько он потратил на сами машины точно не известно.
